Крепостная. Без права на любовь
29 Павлина, совсем не ожидавшая увидеть тут молодого бари- на, чуть не пролила на него воду из кувшина. — Вы?! Ой, божечки… А… что… — перепугалась кухарка. Не удостоив ее и словом, Григорий не спеша удалился, и оше- ломленная Павлина вошла в комнату, где Катерина все еще сжи- мала ножницы в руке. Только увидев Павлину, она с облегчени- ем отбросила их и кинулась своей спасительнице на шею. — Ну, и что тут на ночь глядя забыл Григорий Петрович? — нахмурилась Павлина. — Зашел просто… пожелать спокойной ночи, — кусая губы, ответила Катя, у которой язык не поворачивался сказать правду. — Птичка моя, — вздохнула Павлина, — я жизнь прожила. А то я не знаю, как панычи заходят спокойной ночи пожелать? Руки распускал? — И, заметив красный след у нее на запястье, проворно схватила Катерину за эту руку, не позволяя спрятать ее за спину. — Ах ты ж, ирод! — воскликнула она. — Ах ты, аспид! Все расскажу хозяйке! Сейчас ночь уже, не буду трево- жить, но завтра с самого утра… — Нет-нет! Мамуся-Павлуся, не надо! Я сама виновата: мо- жет, повод дала какой, может, вечером улыбалась без меры, может, декольте слишком глубокое было. А еще сама и впусти- ла… Да, я сама виновата. Ах, если крестная узнает, какой стыд! Нет-нет! Я буду осторожнее впредь. А на ночь буду дверь на засов запирать! — сказала Катерина уже почти весело, радуясь тому, какой замечательный выход нашла. — Лучше слей мне, пожалуйста. Мягко высвободившись, она повернулась к умывальному тазу, словно ежевечерняя рутина могла помочь ей забыть о слу- чившемся, превратить его в незначительное происшествие, о котором, конечно же, крестной совсем не следует знать. — Какое же ты еще дитя… — горестно покачала головой Павлина, поливая из кувшина ей на руки. —Я ж и его, и папашу его как облупленных знаю. Такие баболюбы, ух! Им и поводов никаких не надо. Один повод — чесотка между ног. Катерина спрятала лицо в полотенце, а отдав его Павлине, заставила себя улыбнуться.
RkJQdWJsaXNoZXIy MjA3MDkx