12 / 24
11
рачивает морду одна лишь Бюрка. Она ждет приказа, ко-
торый, как она догадывается, вот-вот прозвучит. Собаки
в коллективном приступе истерии ударяют лапами по
замерзшей земле. Биение моего сердца резко ускоряется,
его удары совпадают с ударами собачьих лап о землю,
эхом отдаваясь в висках. Мое волнение растет. Его усили-
вает стресс, неизменно возникающий перед самым на-
чалом подобных путешествий…
Я дергаю за фиксатор и в то же мгновение радостно
кричу: «А ну-ка, собачки, вперед!»
Произнеся эти слова, я замечаю, что в моем голосе от-
четливо ощущаются перемешавшиеся друг с другом вол-
нение, радость и тревога… Я осознаю, что этот денек бу-
дет нелегким. По крайней мере, его первая половина.
Собаки устремляются вперед, словно наконец-то выпу-
щенные из натянутого лука стрелы. Где-то за спиной
я слышу радостные крики зевак, собравшихся посмотреть
на то, как мы отправимся в путь. Согнувшись, напрягшись
и поставив ногу на тормоз, чтобы подправлять направле-
ние движения саней, я концентрируюсь на том, чтобы
умело выполнить первый поворот, за которым тут же
следует второй. Я едва не налетаю на большой пень, ког-
да мы мчимся по тропе, на которой то и дело выпирают
из земли покрытые льдом камни. Бюрка прекрасно знает
команды, относящиеся к изменению направления движе-
ния: «джи» — «направо», «йап» — «налево».
— Джи! Да, хорошо, Бюрка. А теперь — йап!
Бюрка идеально выполняет команды, понимая, по-
видимому, что местность тут вообще-то опасная. Невзи-
рая на это, мы движемся довольно быстро, и мне не уда-
ется притормаживать упряжку, потому что тормоз не
может погрузиться достаточно глубоко в тонкий слой