10 / 28
9
сивая лодка кажется вырезанной из цельного куска де-
рева. Фрэнк—шлюпочный мастер и просто хороший че-
ловек, он дружил с нашей семьей еще до моего рождения.
Когда он улыбается, его веснушчатое лицо покрывается
глубокими морщинами, что свойственно ирландцам,
долгие годыподставляющим лица всем ветрам, штормам
и летнему зною. Кустистые брови старика касаются по-
лей старой-престарой рыбацкой парусиновой шляпы,
с которой он никогда не расстается. Если бы мой отец
дожил дошестидесяти лет, он, пожалуй, выглядел бы как
Фрэнк, — желтые зубы и старческие пятна на щеках.
При виде Фрэнка я вспомнил, как, будучи еще ма-
леньким, лазил среди дров, желая развести костер, а его
сильная, большая рука вовремя выхватила меня из-под
бревна, которое грозило вот-вот упасть на меня. Вид
старика оживил в моей памяти образ отца, стоящего над
барбекюшницей и готовящего из кукурузы попкорн.
В воздухе витали запахи горелой шелухи и кукурузных
початков. Папа делал попкорн, а Фрэнк потчевал его
рыбацкими байками. Он врал не краснея и даже не пы-
тался придать правдоподобия своим рассказам. Моя ма-
ма и его жена то и дело поднимали Фрэнка на смех,
и женский хохот пугал морских чаек. Двух человек уже
не было с нами. Глядя на Фрэнка, я видел родителей.
Пожалуй, глядя на меня, он вспоминал своих друзей,
так рано ушедших из жизни.
—Кажись, шторм крепко тебя потрепал, Саймон, —
обратился ко мне старик.
—Да уж… Я потерял с пяток футов берега, — ото
звался я.
Пять футов было явным преуменьшением.
—Я говорил твоему отцу, что нужно посадить на за-
щитной дамбе деревья.
Дом Мак-Эвоев располагался в нескольких сотнях
ярдов восточнее моего и куда дальше от воды, к тому же